14.12.2022 | 22:09
Награда самарскому поэту была вручена на днях за вышедший недавно поэтический сборник "Аритмия" (6+). Это двенадцатая книга стихов Евгения Чепурныха.
"Вечности заложник"
Евгений родом из Чапаевска. Учился на филологическом факультете Куйбышевского государственного университета, в Литературном институте им. М. Горького. Работал грузчиком, составителем поездов на железной дороге, монтировщиком сцены в театре, корреспондентом многотиражной и областных газет. Первая же его поэтическая публикация в "Юности" в 1978 году была отмечена литературной премией "Золотой лист" и вызвала множество писем благодарных читателей.
Ныне его творчество известно далеко за пределами губернии - публикации в крупнейших литературных отечественных изданиях, в американском "Русском журнале в Атланте", в антологии "Русская поэзия. XXI век". Его творчество отмечено всероссийскими литературными премиями им. А. Прокофьева и им. И. Дмитриева.
В последние годы Чепурных ведет студию литературного мастерства при областной универсальной научной библиотеке. О чем там только не идет разговор! От старых классиков до современных самарских авторов. Множество культурных пластов разных времен и народов - и в поэзии Евгения Чепурных. Кажется, и о нем сказал Борис Пастернак, обращаясь к художнику (в широком смысле этого слова): "Ты вечности заложник У времени в плену".
Приметы современности обильно разбросаны по его поэтическому полю. Оно населено торговками, почтальонами, шпионами, врачами, родными людьми, растворившимися, по слову поэта, в "одном стакане", уличными бобиками. В нем тоска по умершей стране, в которой выросло его поколение. Но над всем этим - небо Гомера. Как в стихотворении "Уу-у, злодей...", где в ответ на вечное дьявольское искушение "Поцелуй злодею ручку и останешься живой" поэт отвечает:
Я читаю Илиаду,
оторваться не могу.
город гибнет, девы плачут
в путах огненной пурги.
Ничего уже не значут
гонорары и долги.
Вечные евангельские истории у Чепурных легко переносятся на российскую почву:
Не впервой махать руками:
- Свет-Господь, помилуй нас.
Мы не в ту бросали камни,
обознались с пьяных глаз.
Горько плачем на могиле:
- Слышь, Господь, опять облом.
Мы не ту вчера убили,
завтра точно ту убьем.
И звенит в висках звоночком
(и не спрятаться в закут):
завтра - точно, завтра - точно
встанут, выпьют и убьют...
Наверное, одно из главных свойств его поэзии - в том, что читатель чувствует: не врет он, не имитирует искренность, как это порою бывает даже с хорошими поэтами, а говорит то, что на самом деле чувствует. Как будто негромким своим голосом беседует по душам на кухне с гостем из "своих".
Вот как написал в свое время Евгений Евтушенко о сути поэзии своего младшего собрата:
- Этого поэта отличают трогательная исповедальность, неизлечимая незащищённость души, мягкий русский юмор, который ничего общего не имеет с разнузданным стёбом, заполонившим телеэкраны. Стихи Евгения Чепурных - это прививка задушевности, веры в любовь на всю жизнь без какого-либо назойливого поучительства.
В новом сборнике Чепурных - ни намека на риторику:
Не надо пафосного кипеша,
не всякий выдумщик козел.
Кто впрямь хотел дойти до Китежа,
тот трижды сдохнул, а дошел.
Пафос - то, что противопоказано истинному поэту. Даже от заглавных букв в начале стихотворных строк Чепурных в этом сборнике отказался. Не говоря уже о восклицательных знаках. О них у него с иронией:
Где вы, громкие слова,
фантастические враки?
догорели, как дрова,
восклицательные знаки.
Лишь сияют сквозь бардак
поэтического пьянства
мягкий знак и твердый знак
(для любви и для упрямства)...
И даже в столбцы порою отказываются выстраиваться его поэтические строчки. Хоть и организованы они ритмом и рифмами, а даются без паузы, в одном-двух абзацах. Как, например, в стихотворении "Каникулы" - еще одной отсылке к вечной классике. Где предсмертные страдания Андрея Болконского из "Войны и мира" становятся личными чувствами самарского поэта:
И нету между нами прочной связи (захлопну книжку - и перерублю).
Но я смотрю на мир глазами князя и почему-то этот мир люблю.
И всем нутром, бессовестно-дворянским, внимаю скрипу сосен на ветру.
И плачу совершенно по-крестьянски, поскольку завтра утречком помру.
Это как любовь…
Мало у кого из современных поэтов чувствуется такая боль за каждую душу. Человеческую и не только. В одном из стихотворений Чепурных поставил свечку за всех, кто рядом, - за торговку, хозяина джипа, "гусаров", бомжей. И даже за пса возле мусорного бака:
Будь-ка счастлива, собака
и сыта хоть на часок.
А в другом стихотворении бездомный бобик спасает наш город - тем, что пьет из лужицы "огонь небес". Поэтическая фантазия приводит к мысли, что сжег бы тот огонь пол-Самары, "когда б не бобик с жаждою своей".
Поэт дарит нам надежду на благополучный исход из любого лихолетья. А откуда взять надежду, как не из сказки?
Добрый сказочник вернется
через месяц, через год.
Пусть он десять раз споткнется,
но тебя переведет
сквозь шуршание и лужи,
шепоток со всех сторон,
сквозь будильник, что не нужен
за отсутствием времен…
Как рождаются стихи? На этот вечный вопрос Евгений Чепурных отвечает так:
- По моему опыту, периоды творческого полета неизбежно чередуются с периодами затишья, накопления мыслей, образов, энергии. Выплеснул - жди. Сердце всегда подскажет, когда снова надо начать писать. Вообще все стихи пишутся по-разному. Одно приходит сразу и не требует доработки, другое может писаться годами - у каждого свой характер и своя судьба. Как это происходит? Для меня это тайна. Даже когда вышли мои первые книги, я какое-то время думал: "Я ведь обманываю людей. Они все думают, что я поэт, а на самом деле - ничего подобного. Они же не знают, что все это получается будто по волшебству". Не знаю, откуда это берется. Порой еще и слов никаких нет, возникает лишь какой-то образ, как мимолетный шорох… Потом появляется какое-то одно слово, совершенно непонятное тебе, и пока не знаешь, зачем оно тебе нужно. Потом вокруг него что-то вырастает… Это как любовь.
