Нейросеть – часть искусственного интеллекта, имитирующая работу человеческого мозга. Она состоит из нейронов, которые обрабатывают информацию, используя математические алгоритмы. Чтобы программа работала, ИТ-специалисты "обучают" ее на основе большого количества данных распознавать образы, выполнять задачи классификации, прогнозирования и другим действиям. С течением времени нейросети могут улучшать свою производительность. Как рассказал программист, менеджер IT-проектов Олег Комаров, нейросети разделяются на генеративные – создающие, и дискриминативные – распознающие. Первые как раз и производят тексты, изображения, звук и множество другого контента. Сегодня, чтобы создать картинку с помощью нейросети, требуется от одной минуты до нескольких часов. Все зависит от сложности идеи и результата, к которому стремится нейрохудожник. Специалисты утверждают: картина может и не получиться вовсе, если программа в полной мере не обучена, не обладает нужными данными. К примеру, художнику нужно изображение замка определенного архитектурного стиля в определенном лесу, в конкретное время года, суток, чтобы около замка бегали олени, за ними охотился барон со свитой в несколько человек. И если нейросеть не знает разницы между бароном и графом или не распознает архитектурные стили, то задания в исчерпывающем объеме она не выполнит.
Скорость или стиль?
В сложившейся ситуации возникает вопрос: если машина научилась рисовать, делает это быстро, нужен ли художник? Председатель Самарского отделения Союза художников России Дмитрий Мантров считает, что пока у классических живописцев есть преимущества.
– Технологии грешат тем, что не способны иметь своего индивидуального стиля, поэтому художники со своим почерком пока вне конкуренции. Но технологии развиваются в геометрической прогрессии, и в скором времени мы увидим картины, которые воспроизведут и фактуру, и экспрессию. Кроме того, нейросети еще не воссоздают эмоции и чувства. Хотя и эта задача, видимо, скоро будет решена, – отмечает художник.
Подтверждает оценку Мантрова нейрохудожник Максим Мельников:
– Нейросеть – это симбиоз многих авторов, свой стиль она полноценно создать не может. Она полностью соответствует фразе "Мы стоим на плечах великих". Программа, генерирующая картины, существует только благодаря тем миллиардам картин, что были созданы за всю историю человечества.
По мнению "цифрового" живописца, станет ли нейросеть отдельным и единственным видом искусства – вопрос будущего.
– Но, как показывает история, в искусстве ничто не исчезает: была классическая живопись – появились фотографии, но живопись не исчезла. Возникло кино - и фотография не умерла. Теперь появились нейросети – снова говорят, что все остальное умрет. Мне кажется, все будет прекрасно сосуществовать и дополнять друг друга, – уверен нейрохудожник.
Новые "кисти"
Директор Социально-гуманитарного института Самарского университета, профессор Александр Нестеров убежден: пока нейросеть только инструмент в руках человека.
– Чтобы не было опасений по поводу нейросетей, нужно напомнить, что такое творчество вообще. Творчество – это производство нового. Всякий творческий акт состоит из трех этапов: замысла, или идеи, конструкции и непосредственного исполнения. Никакая генерирующая программа человеческого творчества не заменит и человеческое не воссоздаст. Нейросеть – это просто пересборка опыта, поэтому здесь угрозы человеческому творчеству нет и быть не может. Машина, как бы сложно она ни была организована, не может иметь идеи, цели, она выполняет задачи. А вот на этапе конструирования нейросеть действительно является инструментом. И в этом качестве она облегчает задачу художника, но не отменяет эту задачу. Тут возникает иная проблема: что делать с мастерством художника, тем, что греки называли "технэ" – умелость, искусность. Вот оно под угрозой, а не творчество как таковое. И как художники на это отреагируют – покажет время, – выразил мнение профессор.
Как практик нейроискусства, Максим Мельников согласился с ученым.
– Нейросеть – в первую очередь инструмент, – утверждает эксперт. – Она не может захотеть сотворить, замысел исходит от человека. Кроме того, программа не в состоянии определить, хорошим или плохим получился результат. А вот нейрохудожник – человек, который хочет сотворить, и с помощью инструмента "нейросеть" что-то производит, затем из произведенного выбирает хорошее. И для того чтобы определить, что хорошо, а что плохо, у художника должна быть как минимум насмотренность, понимание, какие эмоции вызывает получившаяся картина.
Пределы возможного
Оценил перспективу и возможности развития нейросетей Антон Дорошин – доктор физико-математических наук, директор Центра коммерческого космоса Самарского университета. Он отталкивается от идеи, что естественный интеллект человека – это сильный интеллект, а сеть – еще слабый.
– Искусственный интеллект – это пока продвинутый, функциональный, но инструментарий, выполняющий замысел естественного человека, автора. Могут ли быть в этом смысле принципиальные подвижки, возникнет ли сильный искусственный интеллект, который будет в состоянии сам ставить задачи, решать их и синтезировать в нечто новое, что и будет, возможно, сопрягаться с понятием творчества? До этого пока далеко, тем не менее движение в эту сторону есть. Пример тому нейросети, которые производят тексты. В частности, ChatGPT уже прошел тест Тьюринга: продукт, который произвел этот чат, не был отличим от того, что производит человек. В результате выпускник одного московского вуза представил выпускную квалификационную работу, написанную чатом GPT, и успешно ее защитил. Работу признали состоявшейся: научный руководитель, государственная экзаменационная комиссия не отличили ее от работы человека. Это, конечно, не говорит, что появился сильный интеллект, но свидетельствует о том, что сегодня мы работаем с "собеседником" на той стороне, за некоей ширмой, который нам почти ровня. Это, конечно, не есть творчество, это компиляция – наученный транслятор, интерпретатор, компилятор имеющихся кусочков текста, действующий по поставленным ему правилам, - утверждает ученый.
Пока, по мысли физика, технологии не могут промоделировать душу.
– Получилось промоделировать наши химические, психологические, мышечные реакции. С точки зрения био- и даже психосистемы, мы изучены и можем подвергаться анализу, но что такое душа, где живет автор, та часть Бога, которая собственно творит внутри человека, неизвестно, – констатирует доктор наук.
Все уйдут, гении останутся
Неизменно на все технологические новшества одним из первых реагирует рынок труда. Кто и как в будущем будет конкурировать с нейросетью. Александр Нестеров уверен: хорошие художники без работы не останутся.
– Вся роботизированная система влечет запрос на профессионализм. Услуги рутинных художников, которые в парках, местах развлечений создают портреты прохожих за небольшую или большую плату, скорее всего, под угрозой. Их труд легко заменить нейросетью и хорошим принтером. А работу талантливого, самобытного художника заменить нельзя. Функцию таланта придется оставить нейросети, а гения оставить за человеком, – прогнозирует профессор.
Максим Мельников констатирует: нейросети уже изменили рынок труда.
– Люди, владеющие студиями контента, диджитал-агентствами, уже заменяют трех-четырех копирайтеров одним промт-оператором – специалистом по запросам нейросети. Для гениев место останется, просто уйдет рутина. Нейросети нужно обучаться на гениях, сама она не придумает свой стиль. Она может сделать, как Густав Климт, как Альфонс Муха, но не как Нейросеть.
Восстанут ли машины?
Профессор Нестеров призвал не бояться грядущих технологий:
– Страшен не искусственный интеллект, а то, как его используют. Это классическая проблема соотношения техники и всего, что ею не является, но ей приписывается. Проблема в экономических, политических отношениях, в человеческой природе, стремлениях человека, в попытке сделать длинный путь коротким.
Чтобы не пугаться, нужно, по мнению ученого, понять логику развития технологий.
– Все, что создал человек до 20-х годов XX века, – это мускульные усилители в том или ином виде: от палки-копалки до двигателя внутреннего сгорания и термоядерного реактора. Это первый шаг развития техники – машины по переработке энергии, где действуют законы физики. Второй шаг начинается с кибернетики – сейчас мы переживаем кибернетику третьего порядка. И в кибернетике появляется совершенно иной тип машины – информационная машина. Пока неосвоенной остается среда разума. И то, что мы сейчас наблюдаем, – это переход к третьей искусственной природе. Это нормально и закономерно, описано футурологами и фантастами, начиная с 50-х годов XX века. Мы приходим к идее машины, которая усиливает наш интеллект – фантазию, воображение, референцию. Но пока такие машины не созданы. И никакого восстания машин не будет, потому что спрос на естественных дураков еще очень велик, – пошутил в завершение ученый.
