Карпунов, уроженец рязанского села Хохловки, происходил из раскулаченной семьи. Он учился на художественных курсах в Москве, но из-за боязни репрессий вынужден был переехать в Саратов. Впрочем, как рассказывал сам художник самарскому искусствоведу Татьяне Петровой, знаменитый живописец Борис Иогансон сказал Карпунову, что у него "душа, рука и глаз художника, и учиться ему следует лишь у самой жизни".
В 1936 году Карпунов приехал в Куйбышев. И с тех пор его жизнь была тесно связана с этим волжским городом. До 60 лет он работал в Художественном фонде, писал полагающуюся заказную продукцию. Собственный неповторимый авторский почерк он обрел, уже уйдя на пенсию.
В собрании Самарского художественного музея хранятся сорок произведений Карпунова. Самые ранние из них относятся к концу 1950-х - началу 1960-х годов, самые поздние - к концу 1990-х.
Первая его большая персональная выставка прошла в этом музее в 1997 году, когда художнику было уже 88. Для многих любителей живописи та выставка стала настоящим открытием.
Карпунов прожил 95 лет, писал до глубокой старости. Он неохотно продавал свои работы, но с удовольствием дарил их всем желающим.
Его произведения необычны. Карпунов, отсекая все лишнее, словно бы оставлял человека наедине с вечностью. Это особенно заметно по его портретам.
- Я учусь, все время учусь, - говорил художник. - Учусь у Пиросмани его великой простоте и этому чуду - сберечь в себе непосредственность детства. Учусь у Ван Гога чувству цвета и у Пикассо - пластической раскованности. Учусь у неба и у дерева их естеству, учусь у ландыша и ветки сирени. И каждый день учусь у самого себя в мастерской.
Карпунов, словно ребенок, восхищался первозданной красотой мира, научившись жить в гармонии с ним. Это чувствовалось во всем, даже когда художник просто изображал цветы, кувшины или яблоки. На выставке можно увидеть весенние, летние, зимние пейзажи живописца. По ним видно, что он во многом был близок с мастерами народного искусства, с авторами лубка. В его взгляде на мир есть что-то детское, простодушное. В живописи Карпунова с ее предельной простотой композиции и насыщенностью цветом проглядываются традиции постимпрессионистов и иконописи. Возможно, первым из самарских художников он освоил лаконичный язык наива, став последователем примитивистов.
- В своей живописи я следую иконе, - говорил художник. - Ведь русский примитив - это икона. Это самое истинное искусство. Основа всех моих композиций - центральная ось - как в иконе, как в примитиве.
Выставку "Иванов век" дополняют фотографии, документы из архива художника, распечатки с фрагментами его воспоминаний.
