"Биг Бэн" в Курумоче
Виталий Пыхонин родился в городе Пугачеве Саратовской области 75 лет назад. В его мастерской хранится фотография, сделанная в начале пятидесятых на родине: он, мальчишка, строгает рубанком доску, рядом дед. С детства Виталий любил возиться со всякими механизмами. Когда подрос, освоил ремонт автомобильных двигателей.
От дедушки остался старинный сундук с французскими плотницкими инструментами, привезенными с Первой мировой. Иногда приходится пользоваться ими и Виталию.
После окончания мореходки он служил на флоте, в аварийно-спасательном отряде. Затем – в МВД.
- В 2004 году, оставшись без работы, я пришел в самарскую мастерскую Владимира Полывяного, большого мастера и знатока часов всех стран и марок, - вспоминает Виталий Иванович. – Он определил меня к часовому антиквариату. За пятнадцать лет я у него многому научился. Вместе с ним ремонтировал старинные часовые механизмы разных стран и марок – каретные, каминные, напольные, настенные.
Пыхонин вместе со своими помощниками "вылечил" башенные часы в Курумоче.
- Они стояли без хода лет пятнадцать, - рассказывает мастер. – А механизм там сложный – моторчики, приводы. Открыли будку, посмотрели, а там уже все пришло в негодность. Так что мы полностью заменили механизм и поставили новый, который выписали из Санкт-Петербурга.
Обновленным башенным часам установили дополнительный бой и сделали для них подсветку циферблатов. Теперь это предмет гордости жителей Курумоча. Их "Биг Бэн".
Еще одна очень сложная работа, сделанная Пыхониным вместе с другим мастером, - ремонт пружины полифона Циммермана, немецкого фабриканта, долгое время работавшего в Российской империи. До этого другие мастера кованую пружину для дисковой музыкальной шкатулки безуспешно пытались "лечить" сваркой. В мастерской Полывяного Пыхонин и его товарищ применили другую технологию. Работа была сделана с помощью небольшой кузни. И старинный механизм обрел новую жизнь.
- В 2019 году я покинул уютную гавань Владимира Павловича, - рассказывает мастер из Курумоча. - Мне захотелось заняться ремонтом разбитых эмалевых циферблатов. Полывяный отпустил меня не с пустыми руками, помог приобрести главный инструмент эмальера - муфельную печь.
Яркие цвета смальты
Создание эмалей в миниатюрах имеет давнюю историю. В России первые художники-эмальеры появились в XVI веке. Эта техника была заимствована в Византии. На рубеже XIX и XX веков прославились российские эмальеры фабрики Карла Фаберже. Но со временем это искусство стало забываться.
До многого мастеру из Курумоча приходилось доходить самому. С помощью интернета он узнал все, что было возможно, об этом искусстве. Потом купил медный складень с отбитой эмалью – хотел восстановить ее. Сначала не получалось. Однажды ему посчастливилось познакомиться с самарским ювелиром Андреем Паниным.
- Он-то и показал мне, как можно восстановить эмаль на складне, - говорит мастер. - А потом я встретился с самарской художницей Диной Богусоновой. Она научила меня основам эмальерного дела. Рассказала о технологии этого ремесла, о том, какие нужны инструменты, какие бывают подложки, как создать палитру. Показала свои работы. За все это я ей весьма благодарен...
Сначала Виталий Пыхонин работал как эмальер с медными иконами и часовыми циферблатами. Потом в интернете обнаружил статью о художнице, княгине Марии Клавдиевне Тенишевой. Среди ее произведений нашел эмаль по меди "Заморские гости", созданную по картине Николая Рериха. Решил сделать свою версию этой работы, используя английскую эмаль "Милтон Бридж". Теперь эта миниатюра – у него в доме.
Большой удачей Пыхонин считает знакомство с известным художником из Санкт-Петербурга Александром Емельяновым, работающим в эмальных техниках.
Он подарил мастеру из Курумоча свою диссертацию об эмалях и прислал посылку со смальтой из Санкт-Петербургской академии художеств.
Работа в этой технике позволяет придать произведениям в миниатюре яркие, глубокие цвета. Но дело это трудоемкое, занимаются им единицы.
- Освоение смальты шло тяжело, - вспоминает мастер. - Ее нужно было разбить и просеять, затем смешать с изготовленными ранее добавками. Муфельная печь при обжиге разогревается до своего предела - 900 градусов по Цельсию. А если применить в качестве декора томпак (сплав цинка и меди), нужно смотреть в оба. Температура плавления смальты и томпака почти совпадают. Со временем я освоил "сапфировую" смальту, регулируя ее цвет теми или иными добавками.
Освоив эту технику, Виталий Иванович стал создавать произведения с видами часовен, храмов, мечетей, волжских просторов, медальоны и картуши - своеобразные металлические "свитки" с древнеегипетскими рисунками и символами.
По зову сердца
В последние годы Виталий Пыхонин запечатлевает в эмали самые красивые исторические здания старой Самары. Так в его произведениях появились изображения особняков Клодта, надворного советника Эриха Эрна, "Дома с кувшинками" Екатерины Новокрещеновой, "Дома со слонами" Константина Головкина.
- Мне удалось познакомиться с самарским архитектором Ириной Сапожниковой, издавшей несколько книг о старой Самаре, зодчих прошлого и настоящего. Многое я почерпнул оттуда. Кроме того, выезжал на эти объекты, чтобы внимательно осмотреть и сфотографировать их, - поясняет мастер. - Для меня важны все подробности - как выполнены оконные проемы, какие формы у башен и зубцов. Потом в мастерской делал эскизы, стараясь, чтобы точно совпадали пропорции. После этого решал, какой толщины должен быть металл, какую эмаль положу на него. Для изображения дачи Головкина я специально заказывал французскую эмаль – она подходила по фактуре.
Создаются такие произведения не для выгоды, а по зову сердца. По этому поводу Виталий Иванович вспоминает высказывание профессора Юлиуса Шнайдера, автора предисловия к книге Эрхарда Бреполя "Художественное эмалирование":
- Лишь тому, чье сердце полностью отдано своей профессии, кто владеет ее тайной и мастерством, эти задачи будут по плечу. Но тому, кто работает ради выгоды, надеется на поверхностные знания, следует закрыть эту книгу, так как художественное эмалирование не принесет ему богатства.
В планах у мастера из Курумоча - создавать в миниатюре образы утраченных самарских дач и особняков, чтобы люди долго помнили эту красоту.
- К сожалению, немало архитектурных шедевров не сохранилось, - говорит мастер. - Так пусть они живут хотя бы в миниатюрах, в эмалях на меди…
