Режиссер Александр Огарев поставил в Самарском театре драмы "Героя нашего времени" (16+) в инсценировке драматурга Анастасии Букреевой.
"Топор в руках судьбы"
Что мы знаем про "Героя нашего времени" в театре? Что спектакль по Михаилу Лермонтову обречен на групповые школьные походы, поэтому стоит рассматривать премьеру в первую очередь с этой точки зрения. И нельзя не порадоваться, что "посмотреть вместо прочитать" у подростков не выйдет. При этом никакой радикальности в трактовке Александра Огарева нет. Но инсценировка Анастасии Букреевой написана преимущественно по "Княжне Мери" (остальные сюжеты романа упоминаются вскользь) и уже включает в себя интерпретацию характера. Режиссер тоже пытается рассмотреть персонажей Лермонтова как живых современных людей, а не как типажи XIX века.
Печорин из XXI века выглядит фигурой не очень привлекательной и совсем не такой поэтической, как могло казаться в школьные годы. Во взрослом возрасте вообще непросто романтизировать абьюз и манипуляцию, которыми, очевидно, пробавляется герой Лермонтова. Режиссер с драматургом и вовсе хотят представить Печорина фигурой демонической. В финальной мизансцене он даже повернется так, что заставит вспомнить Демона сидящего с картины Врубеля.
В этом спектакле, правда, есть еще один странный тип из той же демонической когорты - Астролог (Савва Зорин/Сергей Маркелов). Именно он напомнит Печорину об одном эпизоде, когда тот, вероятно, и продал душу дьяволу.
Уже в начале первого акта появляется этот повторяющийся аудиомотив - звон падающей монеты. Этот звук - из эпизода в горах, где Печорин орлом и решкой решает, начать ли интрижку с Мери. Напоминание астролога заставит героя вернуться в точку, где он перешел запретную черту, и быстро признаться измученной, по-детски наивной девушке (Анастасия Максимушкина/Екатерина Конурина), что ничего к ней не чувствует.
Печорину Букреевой/Огарева эта сцена дана как возможность раскаяться. И не только эта. Когда в финале Вера (Лидия Крамер/Ирина Чеботаева), неизменно блаженная и отрешенная, будет навсегда уходить от него через зал, только человек без сердца не поймет, что вот здесь-то была настоящая любовь. Особенно когда Григорий Александрович начнет рвать на себе пуговицы.
Печорина играют по очереди Алексей Егоршин и Аркадий Ахметов. Нужно сразу сказать, что особенного демонизма не чувствуется пока ни в том, ни в другом. При этом в "Мертвых душах" (16+) мы видели роскошного Джокера-Егоршина, и кажется, тот комический демонизм мог бы пригодиться в новом спектакле, который тоже вовсе не старается сохранять серьезную мину.
В "Герое нашего времени" Егоршин играет человека, который играет. Его актерствующий Печорин в интрижке с Мери совершенно очевидно притворяется, напускает на себя фальшиво меланхолический вид. Кажется, этот Печорин, как и Мери, переборщил с Байроном, поэтому и вообразил себя "топором в руках судьбы" ("Я хуже, Вернер, я хуже", - кричит он доктору, когда тот спрашивает, не убийца ли он часом?).
В Печорине Ахметова во втором акте, в ключевых сценах с Мери, действительно просыпается что-то инфернальное, и в эти моменты в спектакле, кажется, начинает проглядывать то, "что хотел сказать автор". Этот Печорин изворотлив, как уж, и по временам кажется по-настоящему опасным. Такой может и скушать потихонечку. В целом в игре актера пока не хватает уверенности, но это самая масштабная работа за всю карьеру Ахметова, к тому же на большой сцене, так что уверенность тут - дело наживное.
Эстетство и эксцентрика
Александр Огарев - мастер известный и опытный, ученик мэтра Анатолия Васильева, худрук Астраханского драматического театра. По спектаклю в целом можно догадаться, к какой школе принадлежит режиссер. Свобода обращения с материалом, попытка совместить игровой театр с психологическим, эклектичный (но со вкусом) подбор выразительных средств, например, музыки - во всем угадывается и школа Васильева, и почерк самого Огарева.
Временами, правда, кажется, что режиссерская свобода в этом случае сдерживалась внешними факторами. Например, условно исторические костюмы (художник Ирина Бринкус) интереснее у персонажей второго ряда, и гораздо более стандартные и сдержанные - у главных героев. Возможно, эти наряды даже из разных веков. Временами вдруг случаются и сцены гораздо более свободные и эксцентричные, чем остальные. Например, эпизод с пьяным офицером (Андрей Нецветаев) на балу, в котором Мери, в лучших традициях комических боевиков, буквально бьют лицом об стол (чтоб не сказать "фейсом об тейбл"). Когда Печорин с характерным закадровым звуком ломает руку обидчику, а потом с таким же хрустом вправляет Мери нос - зрителю уже не до исторических костюмов.
Случаются и открытия "по Станиславскому". Виктор Мирный в роли обманутого мужа Веры так искренне сочувствует несчастной доле Печорина и так наивно не догадывается, какую роль тот играет в его жизни, что его становится по-настоящему жалко.
Это эстетский, атмосферный "Герой нашего времени". Распахнутое пространство сцены дает высоту и глубину. Сценография со скалами и мостиками Кавказа, арками и пилястрами гостиных (художник Ирина Бринкус) задает масштаб и атмосферу. Как падает свет (Никита Черноусов), как эффектно курит Печорин в дверном проеме, как красиво Мери несет перевернутый бокал в красивой руке, как рассажены гости на импровизированном концерте - все это неизменно визуально эффектно.
Пластический рисунок у спектакля тоже интересный. В хореографии Виктории Фитюниной много эротизма и страсти, есть даже почти трюковая любовная сцена (Печорин и Вера акробатически катятся в поцелуе по сцене).
Действие в целом идет очень неровно. Первый акт на премьере был долгим, с длиннотами, которые хотелось бы подтянуть. Второй при этом шел гораздо более собранно и динамично. В общем, этот "Герой нашего времени", может быть, не очень ладно скроен, и в целое у меня лично все сложилось не с первого просмотра. Но об этом спектакле интересно думать.
Почти никогда нельзя ответить на вопрос "рекомендуешь?" одной фразой. В этом случае это особенно сложно сделать. Рекомендую, если поиск в искусстве для вас важнее результата и причесанности.
