- В этом году было много сообщений о заминировании стратегических объектов, в том числе вокзалов. Почему?
- Это хулиганские выходки. По нашим данным, письма с сообщениями о якобы заминировании зданий в Самаре приходят из-за границы. Но ни одного факта заминирования не подтвердилось.
Хотя в практике встречались и "пьяные выходки" отдельных жителей города. Например, как-то пришел к сотруднице вокзала нетрезвый муж. Устроил ссору. Его выгнали с территории вокзала, тогда он позвонил и сообщил, что вокзал заминирован. За подобное ложное сообщение грозит уголовная ответственность.
- Как повлияла пандемия на преступность?
- В период режима изоляции преступлений, конечно, было меньше. Ведь люди находились дома. Потом режим изоляции ослабили, и начался небольшой всплеск краж на железной дороге. Дело вот в чем. Люди иногда считают, что лежащие рядом с путями "железки" никому не нужны. Но это не так: они стоят на балансе железной дороги. Иногда происходит так: рельсы поменяли на новые, старые положили рядом, чтобы позже вывезти. А в это время охотники за металлом под покровом ночи вывозят их, чтобы сдать.Но на железной дороге бывают и другие преступления. Например, в сентябре мы задержали членов группировки, которые сливали нефтепродукты из цистерн. По оперативным данным, такое топливо потом продают владельцам грузовых машин ниже рыночной цены. Мы поймали подозреваемых, когда они успели откачать полтонны. А емкость у них была на шесть тонн. Это было в районе Безенчука. Сейчас мы ждем ответ от компании-грузополучателя, какой ущерб ей нанесен. Предполагается, что группировка сливала топливо не менее трех раз, сейчас мы собираем доказательства. В гараже подозреваемых уже нашли бочки с топливом.
Нередко бывают и другие кражи - вскрывают товарные вагоны, крадут крупы, пиво. Потом этот товар сбывают в мелкие магазины для торговли.
- Кстати, про торговлю. На вокзалах сейчас торгуют законно?
- На вокзалах торговля организована следующим образом. АО "РЖД" сдает торговые площади единому арендатору. Этот оператор сдает площади в субаренду другим организациям. То, что на посадочных платформах - в аренде у одной организации. Плюс у них же часть павильонов наверху, в вокзале. Бывает, что появляются на перроне люди, которые привыкли жить торговлей "с сумок" и другой работы не знают. Задерживаем, составляем протоколы. Как правило, это одни и те же люди. Например, есть мать восьмерых детей. Она торговала контрафактным алкоголем. В числе прочего проводили с ней неоднократно профилактические беседы. Говорили: ну вот, представьте, кто-то отравится в поезде вашим некачественным алкоголем и умрет, с кем останутся его дети?
- Вы сообщали про выявление незаконных лодочных станций. Что с ними будут делать?
- На берегу Волги действительно нашли несколько незаконных стоянок. По закону, чтобы сделать стоянку, нужно подать заявление в управление водных ресурсов. Объявляется аукцион на заключение договора. И желающие могут поторговаться. Как правило, цена за заключение договора взлетает, иногда до нескольких миллионов. Но инициатор формирует документы, а может не выиграть аукцион. Поэтому люди искали обходные пути - подавали заявки для получения воды под другие цели, например под создание платформы для каких-то производственных изысканий. А по факту делали стоянку. После того как мы выявили такие случаи, водопользователей привлекли к административной ответственности. А отдел водных ресурсов теперь выходит с исками в суд о расторжении договоров. И суд выносит соответствующие решения. Есть уже решение по лодочной станции на Самарке. Оно вступило в законную силу. Теперь отдел водных ресурсов должен подать иск об освобождении территории. По берегу Волги направили четыре иска в суды. Например, в районе Барбошиной поляны в этом году с обеих сторон были выступающие понтоны с двух сторон, они мешали открытию пляжа. Поэтому проблема стала особенно актуальна.
- Как в этом году с лодочными перевозчиками обстоят дела?
- Массовые места переправ мы в этом году пытались привести в цивилизованный вид. Начнем с корня проблемы. Пассажирское предприятие в Самаре переправляет людей омиками от речного вокзала. Омики идут по маршруту, по расписанию. Некоторым людям удобнее передвигаться на катерах. Пассажирское предприятие по каким-то своим причинам не создает малый флот. Соответственно, эту нишу пытаются занять люди, имеющие лодки и пытающиеся заработать. Проблема в том, что лодки не имеют лицензии на пассажирские перевозки, при получении которой судно проверяют. Таким образом, лодка может быть неисправна, не иметь спасательных жилетов, частники могут допустить перегруз. Поэтому в местах массовых частных перевозок мы периодически проводим оперативные мероприятия. Если вы организовываете такой бизнес, нужно оформить все документы, пройти проверки и вести бизнес легально, платить налоги. В Самаре уже есть несколько компаний, который возят людей легально.
- Приходилось ли бороться с преступными группировками?
- У нас был затяжной конфликт с "Законовскими". Он начался, когда было совершено убийство лодочного перевозчика на 9-й Просеке. Проверяли на причастность их, поскольку была информация о его конфликте с группировкой "Законовские". Параллельно отрабатывали часть Кировского рынка, которая расположена вдоль железной дороги. Мы, по сути, и были катализатором борьбы с незаконной торговлей на Кировском рынке. Мы проводили там регулярные проверки, выявляли множество контрафакта и массу нарушений миграционного законодательства торговцами, прибывшими из Киргизии. Тогда была серия публикаций в СМИ и блогах о том, что транспортная полиция хочет "подмять под себя" рынок. В итоге "Законовские" начали войну с нами, стали писать обращения о незаконности наших проверок. Начались проверки по этим их обращениям, уже другие структуры стали выяснять, а законный ли рынок... В итоге железнодорожники расторгли договор на торговлю в зоне отвода. Сейчас уже идет речь о том, чтобы вообще перенести и оставшуюся часть рынка, а на этом месте создать пересадочный узел. Кстати, на момент проверки ни один из торгующих вдоль железной дороги предпринимателей не платил никаких налогов, то есть это была площадка по накачиванию членов ОПГ неучтенными деньгами.
- Какие самые громкие преступления из вашей практики еще можете вспомнить?
- Несколько лет назад нам пришлось задерживать женщину, которая продавала собственного ребенка. Она предлагала купить малыша знакомым, говорила, что хочет таким образом получить деньги на поездку на родину. Мы поспешили сделать "контрольную закупку", пока этот ребенок не попал в плохие руки. А потом, после задержания, получили данные, что где-то в другом регионе эта женщина уже продала другого своего ребенка. Ее судили, а спасенного нами младенца передали в дом малютки. Эту историю сложно забыть.
- Как руководитель транспортной полиции расскажите, какой транспорт безопаснее, каким пользуетесь сами?
- Безопаснее может быть и железнодорожный, но я сам чаще передвигаюсь на дальние расстояния на самолете - это очень экономит время.
Фото: Средневолжское ЛУ МВД на транспорте
