От "Востока" до "Бурана": почему Борис Черток не смог встретить в Куйбышеве Юрия Гагарина

Дважды Герой Советского Союза Алексей Леонов, рассказывая самарским студентам об этом выдающемся ученом, вскоре после его кончины отметил:

- Последний человек, связывавший нас с эпохой Сергея Королева, ушел из жизни. Это великая печаль. Жаль человека. Добрый, умный, могучий - поскольку немощные до ста лет не живут. С его уходом был потерян правдивый свидетель расцвета великого космического государства.

Будущий академик родился 1 марта 1912 года в Польше в городе Лодзи, тогда входившем в состав Российской империи.

Вот выдержка из его мемуаров "Ракеты и люди":

- В 1914 году Польша оказалась зоной военных действий. Родители с потоком беженцев, теперь мы бы сказали "русскоязычного населения", выехали в Россию и поселились в Москве. Так я в двухлетнем возрасте стал москвичом.

Окончив в 1929 году школу, он начал работать на Краснопресненском силикатном заводе. Черток впоследствии рассказывал, что в те годы он посмотрел фильм "Аэлита" и стал радиолюбителем.

- Мне хотелось принимать сигналы с Марса, и я мечтал о полетах на эту планету. Ходил в радиоклуб, где разработал универсальный ламповый приемник.

Фото: Роскосмос
 
Ещё в школьные годы он твёрдо решил поступать в технический вуз, правда, в МВТУ им. Баумана его не приняли, и только в 1934 году Борис Черток начал учиться на вечернем отделении Московского энергетического института, который он с отличием окончил в 1940 году.

Правда, еще в конце 1930 года Борис Черток перешёл на завод № 22, считавшийся в то время крупнейшим авиационным предприятием в стране. Здесь он в 1930-1933 годах работал электрорадиомонтёром по оборудованию самолетов, в 1933-1935 годах - радиотехником по самолётному радиооборудованию, в 1935-1937-х - начальником конструкторской группы ОКБ, в 1937-1938-х - начальником конструкторской бригады по самолетному оборудованию и вооружению.

После окончания учёбы Борис Евсеевич работал на заводе № 293, где впоследствии стал руководителем отдела спецоборудования. В то время он создал систему зажигания и систему радиоопределителя координат для первого советского самолета с жидкостным ракетным двигателем БИ-1.

С 1940 по 1945 год Борис Черток трудился на различных заводах и в конструкторских бюро. Во время Великой Отечественной войны он разработал автоматику управления вооружением самолётов и зажигания жидкостными ракетными двигателями. Им также создана система управления и электрического зажигания жидких ракетных двигателей, которая использовалась в первом полёте ракетного самолета "БИ-1".

Далее вся его жизнь неразрывно связана с ракетостроением и космонавтикой.

В конце войны, в апреле 1945 года, в составе специальной комиссии Борис Черток отправился в Германию, где до января 1947 года руководил работой группы советских учёных по изучению ракетной техники.

Он вспоминал:

- Самое большое счастье, которое я испытал, было тогда, когда я залез на спину моего товарища и расписался на стене Рейхстага.

Фото: Юлия Рубцова

В начале 50-х он стал заместителем начальника отдела, а затем начальником отдела систем управления НИИ-88, Особого конструкторского бюро № 1 (ОКБ-1), главным конструктором которого был Сергей Королёв. Именно в это время он многое сделал для того, чтобы Юрий Гагарин поднялся на орбиту. В это же время он тесно сотрудничает с куйбышевскими предприятиями, работавшими на космос, приезжая, например, на стендовые испытания. Но все его визиты в Куйбышев на заводы и к командованию Приволжского военного округа были секретными, поэтому о них мало кто знал.

О его работе в это время он также пишет в своих мемуарах:

- Выходить наверх с предложением о полёте человека в космос можно было только при поддержке военных: каждая ракета Р-7, необходимая для новых программ, так или иначе шла за их счет. Мы и так злоупотребляли терпением Министерства обороны, пользуясь его полигоном, контингентом военных специалистов и воинских частей для пусков по Луне, Марсу и Венере. Но здесь не в первый и не в последний раз косвенную поддержку нашей новой программе оказали американцы. По инициативе ЦРУ они начали разработку спутников-разведчиков.

Он также отмечал, что когда познакомился с биографией Юрия Гагарина, то подумал, что если полетит этот смоленский парень, будет правильно:

- А потом меня он покорил окончательно. В день похорон Сергея Королева в 1966 году первые космонавты пришли ко мне домой. Посидели, выпили, разговорились. И тут Юра как-то выделился - какой-то духовной силой. Как же мы не ошиблись в нем.

Борис Черток очень сожалел, что не смог 12 апреля 1961 года вылететь в Куйбышев или через день в Москву встречать первого космонавта земли.

Ему пришлось остаться на Байконуре выполнять задание Сергея Королева. 

- Мы прощаемся, не подавая вида, что завидуем всем улетающим на встречу с Гагариным. На следующий день после пуска Гагарина мы, оставшиеся на полигоне по "злой воле Королева", как выразился Калашников, приобщались к ликованию всей страны, изредка включая приемники. Я утешал друзей тем, что мы тоже "первыми в мире" получили возможность изучать пленки телеметрических записей поведения в полете систем исторического носителя и корабля.

В дальнейшем основополагающие работы Бориса Чертока связаны с созданием комплексов систем управления и энергоснабжения автоматических космических аппаратов и пилотируемых космических кораблей. Он возглавлял разработку систем управления пилотируемых кораблей "Восток", "Восход", спутника связи "Молния-1", "лунников" и в том числе первого аппарата, совершившего мягкую посадку на Луну, первых автоматических межпланетных станций "Марс-1", "Венера-2", "Венера-3", "Венера-4", "Зонд", "Электрон".

В 1974 году Борис Евсеевич стал заместителем генерального конструктора НПО "Энергия" по системам управления. В этой должности он проработал до 1992 года. При его участии была создана многоразовая система "Энергия-Буран".

Как вспоминают его коллеги, до последнего дня жизни Борис Черток вел активную деятельность в качестве главного научного консультанта генерального конструктора корпорации "Роскосмос".

Фото: Роскосмос