"Мне неинтересно делать простенько": самарский кузнец Федор Ковыркин рассказал о ремесле и искусстве

Сначала — художник

На вопросы про кузнечество, карьеру и вообще решение пойти этим путем Федор Ковыркин отвечает уклончиво, уходит в разговор про эскизы, про замысел. В конце концов приходит догадка — он не принимает слово "кузнец".

- Я художеством занимаюсь с шести лет. А кузнецы — художники или нет? Чаще нет, - размышляет Ковыркин. - Приезжали как-то ко мне журналисты — книгу пишут про кузнецов России. Тоже долго беседовал с ними. Они спрашивают: "Ты кто — художник или кузнец?" Говорю, художник прежде всего. Понимаете, я иду от идеи предмета, который мне нужно сделать. А металл, дерево, стекло — это уже решение, выбор техники, которую буду использовать. Я не работаю в одном стиле.

Тем не менее ковать мечтал с детства. 

- У нас в деревне была кузница. Туда ходил с отцом — он был конюхом — лошадей подковывать. С того момента все и пошло, - вспоминает мастер. - Сначала учился на художника в Куйбышеве. Есть кузнецы, которые у кого-то занимались, освоили технологию, но это не художество в широком смысле. У меня все было наоборот.

После учебы в художественном училище работал оформителем, потом ушел в рекламу — делал вывески. Открывал свои предприятия. Сейчас на его счету свыше 450 работ. Кроме художественной ковки рисует картины, делает витражи, создает деревянные панно.

Из самых известных кованых работ - изгороди у мечетей: полностью кованая на улице Алексея Толстого и металлическая часть на Стара-Загоре. Еще ограждение Дома Курлиной по улице Фрунзе.

- Крылья бабочки — забор в сторону костела — моя работа. Еще в 1986 году я пытался его сделать, но тогда у музея денег не было. А когда была последняя реконструкция, подрядчики поехали в Питер за этими крыльями. Там сказали: у вас же свой кузнец есть. Нашли меня, я сделал. А вот ворота в виде бабочки — не мои, они старинные, - уточняет Ковыркин.

Каждую работу начинает с эскиза. Если это общественное пространство, ищет идею в исторических документах или в самой сути объекта. Если частный заказ, пытается понять характер заказчика, выяснить его увлечения. Чаще всего приходится отстаивать свою позицию.

- Заказчики часто сами не знают, чего хотят. Говорят: "Нужны ворота или балкон. Что-нибудь простенькое". А мне неинтересно делать простенько, не умею. В этом смысле не иду на поводу у людей. Еду к ним домой, смотрю на обстановку, узнаю, чем живут хозяева. Чай попили, поговорили про жизнь, и картина прорисовывается, - рассказывает про свой метод Ковыркин.  

Непросто было работать с оградой исторической мечети Самары, построенной в 1891 году. Пришлось погрузиться в архивные источники. Ворота кузнец придумал в виде открытой книги — Корана. Задумку, по словам автора, одобрила делегация духовенства из Турции.

Собрать ремесленников 

- Нас, творческих, не любят. Встречают с пирогами, пока мы для чего-то нужны, а провожают совсем по-другому. Художники —  самые несчастные люди, - считает Ковыркин. - Но у настоящих творцов есть одна способность, которую мало кто подмечает: художника нет уже 150 лет, а мы до сих пор покупаем билеты, чтобы посмотреть на его картину. 

До признания потомками еще далеко, а вот помочь современникам мастер хочет уже сейчас. В обширной мастерской на улице Клинической пытается организовать центр народных промыслов.

- Здесь должны собраться художники — 300 человек. Ведь большинство из них работает в подвалах, ютится в крохотных помещениях. А у меня самая лучшая мастерская, - утверждает он. - В свое время выкупил эту землю, где было болото. 148 машин грунта завез. Но нет воды, сложности с электричеством. Несколько лет пробиваю, оформляю, сколько судов уже прошел.  

По задумке Ковыркина, витражисты, мозаичники, скульпторы, кузнецы со своими бригадами будут трудиться под одной крышей. Директор, бухгалтер, снабженец у них будет один, во всем остальном работают самостоятельно. Идея пришла во время выполнения одного заказа, где кроме всего прочего были бетонные работы, пришлось искать сторонних специалистов.

- Я же все сам не могу сделать. Ищу бетонщиков, керамистов или витражистов. А когда все рядом, всем удобнее, не нужно на другой конец города ехать. Это и на цене изделия скажется, не будет такого удорожания, - объясняет художник.

Мастерскую он называет художественным цехом. Это царство всяческих станков, приспособлений — от современных с числовым программным управлением до весьма старых. Его наковальне, например, больше сотни лет.
 
Делится искрой

Мастер обучает кузнечному делу детей. Они, по его словам, меняются на глазах.

 - Приходит ребенок изнеженный. Только 15 лет, а ему ничего не интересно, всем пресыщен. Родители жалуются, что даже постель заправить не хочет. Начинаем работать — другим становится, самостоятельность появляется, - утверждает Ковыркин. - Я поначалу рядом, слежу за техникой безопасности — это главное. А потом делаю вид, что как будто и не смотрю. Тогда у ребенка уверенность появляется, ведь никто над душой не стоит, не контролирует, не подсказывает, надо самому решение принимать.

Приходили в мастерскую женщины-трактористки, сварке учились. 

 - Их председатель послал, ситуация заставила. В поле пашут, что-то сломалось — надо сварить. А специалист запил. Сначала боялись, конечно, но потом освоились, лучше мужчин схватывали, - говорит наставник. - Секретов не таю. Всех, кто приходит, учу. И денег не беру за это. Люди освоят ремесло и сами на хлеб зарабатывать будут.

Алена Горчакова, художник-керамист:

- Федор Иванович — единственный в своем роде мастер. Таких в Самаре, кто бы работал прежде всего за идею, а не за деньги, я больше не знаю. Он человек артистичный, его многим сложно понять. Недавно где-то прочла: если тебя сложно понять, то ты — искусство. Это про него. Его мастерская — из параллельной реальности, что-то из фантастического мира. Здесь и прошлое, и будущее. Но везде, куда ни глянь, — идея. Он изобретатель, мысль не стоит на месте. А как у педагога у него нестандартный подход. Что касается идеи единого центра для ремесленников, то, конечно, ее нужно поддержать. Не все имеют возможность арендовать помещения. Порой это обходится в немыслимые деньги. Плюс всякого рода коллаборации насыщают культуру города. Каждый сам по себе мы делаем что-то узконаправленное, а вместе могли бы создать что-то важное и красивое для Самары.