Миры Виктора Норкина: в Самаре прошла творческая встреча с пензенским художником

Время для размышления

- В школе я все время рисовал в тетрадках человечков, - вспоминает Виктор Норкин о начале своего творческого пути. - Представлял, что это я. И фантазировал, куда пойду со своими радостями или обидами. Я окончил художественную школу и училище. Вначале занимался академической живописью. Писал реалистические портреты. После армии хотел продолжать обучение. Но потом понял, что мне это не нужно и что я выработаю свой изобразительный язык. Постепенно пришел в живописи к стилизованно-упрощенной манере, наполненной символами. Но то, чему я учился, осталось со мной - законы композиции, цветовых пятен и так далее. В Пензенском художественном училище я занимался на театральном отделении. Наверное, это повлияло на мою живописную манеру. Из своих картин создаю небольшие плоские спектакли.

Увлечение сценографией в начале девяностых чуть было не привело Виктора Норкина в столицу.

- Меня туда позвал мой друг писатель Руслан Надреев, - рассказывает художник. - Одно время я иллюстрировал его прозу. Мы были близки с ним по духу. Друзья мне говорили: "Если бы ты был писателем, сочинял примерно так же". У нас был совместный проект - поставить спектакль по его прозе. Он и режиссера нашел, а меня пригласил делать сценографию. Потом Руслан погиб, и на этом все закончилось.

Художник поделился с самарцами техникой создания своих живописных "спектаклей":

- Мне нравятся матовые холсты, я подбираю для них специальный грунт, решаю, какие краски лучше смешивать. Никогда не покрываю картины лаком. Мне кажется, что блеск сразу уничтожит всю работу. Никогда не рисую карандашом, пишу сразу кистью. Ошибиться тут нельзя. Все нужно написать с первого раза. Если будешь вторым слоем писать, картина потом пожухнет. Над каждой картиной работаю долго. Я художник ленивый. Мне нужно время для отдыха, для размышления. Надо ведь иногда остановиться и подумать: "Куда я иду? И зачем вообще все это делаю?"

Мир, в котором комфортно

Работы Норкина искусствоведы сравнивают с произведениями сюрреалистов и примитивистов, с русским лубком. Гости, пришедшие на встречу, поинтересовались, что сам он думает о том, кто из художников повлиял на его творчество.

- Конечно, в юности я глубоко изучал историю мировой живописи. Покупал альбомы, ездил на выставки в Москву. Многие художники нравились и до сих пор нравятся. Дерен, Леонардо да Винчи, Петров-Водкин. Перечислять можно было бы долго.

По поводу того, в каком направлении он работает, сам художник не очень задумывается.

- Есть какие-то черты сюрреализма. Но я никогда не задавался этим вопросом всерьез. Создаю мир, в котором мне комфортно.

Этот мир, несмотря на всю его многозначность, очень интересен детям. Они с удовольствием приходят на выставки Норкина.

- Я двадцать лет преподавал живопись маленьким детям - нулевому, первому, второму классам, - говорит художник. - Мне с малышами было комфортно - они свободнее ребят постарше. Я любил общаться с ними и что-то перенял от них.

Кстати, сейчас директором Пензенской художественной школы работает бывшая ученица Виктора Норкина.

Самолет с двумя моторами

В картинах пензенского живописца, несмотря на всю их фантасмагоричность, много личного.

- Каждый художник рисует себя, - полагает он. - Даже если автор изображает табуретку. В моих картинах находят много символического. Но это мои, а не общечеловеческие символы. Даже когда я делаю иллюстрации к индийским произведениям. Иногда на моих картинах появляются птицы с человеческими головами. Мне говорят, что это Сирины или Алконосты. А я отвечаю: "Да нет, я там свою голову рисую". Сюжеты картин связаны с моими личными жизненными ситуациями. Но я и изображаю их не реалистично, а упрощенно, стилизованно.

Во многих работах мастера есть ощущение праздника жизни. Например, на картине "Катание на бутонах".

Но порой в его произведениях покой сочетается с тревожностью. Так, на одной из картин мы видим и мирное возделывание огородов, и две летящие огненные фигуры в небе.

- Вся жизнь человека, начиная с малых лет, наполнена и радостями, и тревогами, - говорит мастер. - Эта работа создана вскоре после рождения сына и дочери. Подумалось тогда, что я словно самолет с двумя моторами. Но в этом была и тревога: раньше я был более свободен и спокоен. И вдруг появились хрупкие существа, за которых ты переживаешь.

"ОХвицер" с погонами из снега

На некоторых полотнах Виктора Норкина можно увидеть тексты, которые гармонично вписываются в эстетику его работ.

- Я не литератор, просто иногда приходят в голову эти фразы, - говорит художник. - Они могут появиться в результате какой-то жизненной ситуации. Может быть, даже неприятной. Напишешь текст - и как-то успокоишься. Для меня важно слово. И название картины - тоже. Оно приходит неожиданно. Одна из работ называется "Гдеторай". Я пишу это одним словом. Название навеял пароль вайфая моей московской знакомой. Иногда неожиданное слово подсказывает идею не только одной картины, но целой серии. Так произошло и в этом случае. Я создаю целый живописный рассказ на эту тему - с зачином и продолжением. Слово порой рождает образ. У меня была серия работ "ОХвицер". Как-то, когда мне исполнилось пятьдесят, мы ехали с женой в машине, и она в шутку спросила: "Слушай, у тебя уже много выставок прошло. Кем по званию ты себя чувствуешь? Солдатом?" "Нет, - говорю. - Я в двадцать лет был солдатом". "Может, генералом?" "Да нет, не дослужился". Так мы шутили, а потом я сказал: "Ты знаешь, я, наверное, ОХвицер". На одной из моих картин появился такой образ. Снег идет - у человека в шинели на плечах что-то вроде погон. Прошло немного времени, солнце вышло - снег растаял, и у него уже нет никакого звания. Вот такая судьба.

На картинах Виктора Норкина часто появляется обозначенная лишь контуром фигура человека с родинкой на щеке. Он словно проводник по странным мирам художника, в какой-то степени его альтер эго.

- Я же не могу видеть себя со стороны, поэтому и рисую себя контуром, - объясняет художник. - Иногда обозначаю квадратики в голове - это мысли. Иногда появляются и в сердце квадратики, а в них - цветочек или огонь, в зависимости от ситуации.

Кроме создания станковых и графических работ художник занимался и монументальной живописью.

- В Пензе я расписал миниатюрными цветочками и звездами стены здания, где проходят симпозиумы международного искусства.

Если бы и в Самаре было больше таких домов, в городе жить было бы, наверное, веселее, подумалось после этих слов художника.